Как приятно общаться с единомышленниками! Одним из первых на нашу анкету с призывом к сотрудничеству ответил Кирилл Смирнов — создатель и руководитель вермифермы "ЭкоЧервь" (г. Екатеринбург). Мы решили познакомиться с ним, задать вопросы о его вермиферме и договориться о сотрудничестве.
Беседовали с Кириллом Екатерина Карпухина — эколог, заместитель руководителя проекта «Союз Компост» — и Лия Давлетбаева, ученый агроном, научный редактор журнала «Pro Компост».
Лия: Кирилл, вы были в числе первых, кто ответил на анкету, и мы были очень рады вашему отклику. Расскажу немного о своем опыте: я тоже занимаюсь вермикомпостированием, у меня всего 8 ящиков по 40 литров. Мне они нужны для утилизации собственной органики, и я не ставила себе задачу продавать червей или биогумус. И уже потом заметила, что это направление стало прямо “вау-увлечением”... Хочу также поблагодарить за ваши видео на YouTube: регулярно смотрю их с огромным удовольствием.
Расскажите, как создавался ваш проект, сколько ему лет? Какие успехи есть, какие проблемы?
Кирилл: Я по образованию биолог, учился на биофаке УРГУ, однако это никак не сказалось на моей будущей деятельности: червями стал заниматься спустя много лет после окончания. А до этого кем только не работал: от таксиста до организатора фестивалей и концертов. Успевал и музыку играть, и торговать пивом… Чем только не занимался.
Все получилось случайно: больше 10 лет назад моя мама рассказала, что одна из ее коллег ни с того ни с сего стала заниматься этим видом деятельности. Меня это заинтересовало, но не как бизнес-цель: интерес был чисто праздный, т.к. я с детства увлечен биологией, дома всегда была куча животных и стало просто любопытно.
В доме бабушки с дедушкой, в пустой комнате, поставил пару ящиков червей — так все и началось. Постепенно заполнил всю комнату, потом начал искать помещение в аренду. Первое отдельное помещение (около 40-45 м²) снял на предприятии ЕМУП «Гортранс» Екатеринбурга. Но даже тогда это не было бизнесом: было просто жалко червей, которые теснятся в комнате. Я начал вкладывать средства, не думая, что из этого выйдет. Конечно, с точки зрения бизнеса это, наверное, было неразумно и незрело, но рассказываю все по-честному: в моем случае началось именно так.
Лия: А в каком году это было?
Кирилл: Официально я запустил бизнес 23 марта 2014 года. Именно тогда назвался “ЭкоЧервь” — это и стало точкой отсчета. Перспективы были довольно смутные, и сейчас я бы никому не посоветовал такое.
Лия: Т.е. вы не сидели ночами над бизнес-планами, не подсчитывали убытки и прибыли? Все по любви?
Кирилл: Да, хотя это абсолютно неправильно с точки зрения проекта. Это сегодня я сотрудничаю с различными организациями в разных странах, и даже сейчас разговариваю с вами из другой страны.
Спустя 10 лет я понимаю, что открыл для себя только верхушку айсберга. На первый взгляд, черви - это биомасса, переработка органических отходов… Но я пошел дальше: например, одно из моих партнерских предприятий направлено на создание кремов на основе вермикомпоста. Пока ничего не анонсирую, но работа идет.
Лия: Я слышала, что такой опыт был: в Новосибирском или в Томском университете один биолог экспериментировал, но не с гуминовыми кислотами, а со слизью червей. У вас что-то подобное? Знаю, что похожие научные проекты были, но дошли ли до реализации — неизвестно…
Кирилл: Да, знаю работы, о которых вы говорите. Нет, я не стал брать слизь за основу, хотя так тоже можно было, ведь она имеет регенерирующие и защитные свойства. Я пошел своим путем и взял за основу вермикомпост.
Но это только первый блок текущих работ. Второй блок — это биопрепараты бактериальной природы. И тут тоже еще не все, потому что разные виды земляных червей по-разному влияют на препараты, которые из них изготавливаются, получаются разные свойства, разные субстраты… Это неизученное поле, которое только сейчас осваивается наукой. Теоретическая и экспериментальная науки часто не сходятся: я много общаюсь с учеными и вижу, что теоретическая наука ошибается чаще. Поэтому стараюсь больше поддерживать практическую сторону, ведь на практике все всегда иначе.
Беседовали с Кириллом Екатерина Карпухина — эколог, заместитель руководителя проекта «Союз Компост» — и Лия Давлетбаева, ученый агроном, научный редактор журнала «Pro Компост».
Лия: Кирилл, вы были в числе первых, кто ответил на анкету, и мы были очень рады вашему отклику. Расскажу немного о своем опыте: я тоже занимаюсь вермикомпостированием, у меня всего 8 ящиков по 40 литров. Мне они нужны для утилизации собственной органики, и я не ставила себе задачу продавать червей или биогумус. И уже потом заметила, что это направление стало прямо “вау-увлечением”... Хочу также поблагодарить за ваши видео на YouTube: регулярно смотрю их с огромным удовольствием.
Расскажите, как создавался ваш проект, сколько ему лет? Какие успехи есть, какие проблемы?
Кирилл: Я по образованию биолог, учился на биофаке УРГУ, однако это никак не сказалось на моей будущей деятельности: червями стал заниматься спустя много лет после окончания. А до этого кем только не работал: от таксиста до организатора фестивалей и концертов. Успевал и музыку играть, и торговать пивом… Чем только не занимался.
Все получилось случайно: больше 10 лет назад моя мама рассказала, что одна из ее коллег ни с того ни с сего стала заниматься этим видом деятельности. Меня это заинтересовало, но не как бизнес-цель: интерес был чисто праздный, т.к. я с детства увлечен биологией, дома всегда была куча животных и стало просто любопытно.
В доме бабушки с дедушкой, в пустой комнате, поставил пару ящиков червей — так все и началось. Постепенно заполнил всю комнату, потом начал искать помещение в аренду. Первое отдельное помещение (около 40-45 м²) снял на предприятии ЕМУП «Гортранс» Екатеринбурга. Но даже тогда это не было бизнесом: было просто жалко червей, которые теснятся в комнате. Я начал вкладывать средства, не думая, что из этого выйдет. Конечно, с точки зрения бизнеса это, наверное, было неразумно и незрело, но рассказываю все по-честному: в моем случае началось именно так.
Лия: А в каком году это было?
Кирилл: Официально я запустил бизнес 23 марта 2014 года. Именно тогда назвался “ЭкоЧервь” — это и стало точкой отсчета. Перспективы были довольно смутные, и сейчас я бы никому не посоветовал такое.
Лия: Т.е. вы не сидели ночами над бизнес-планами, не подсчитывали убытки и прибыли? Все по любви?
Кирилл: Да, хотя это абсолютно неправильно с точки зрения проекта. Это сегодня я сотрудничаю с различными организациями в разных странах, и даже сейчас разговариваю с вами из другой страны.
Спустя 10 лет я понимаю, что открыл для себя только верхушку айсберга. На первый взгляд, черви - это биомасса, переработка органических отходов… Но я пошел дальше: например, одно из моих партнерских предприятий направлено на создание кремов на основе вермикомпоста. Пока ничего не анонсирую, но работа идет.
Лия: Я слышала, что такой опыт был: в Новосибирском или в Томском университете один биолог экспериментировал, но не с гуминовыми кислотами, а со слизью червей. У вас что-то подобное? Знаю, что похожие научные проекты были, но дошли ли до реализации — неизвестно…
Кирилл: Да, знаю работы, о которых вы говорите. Нет, я не стал брать слизь за основу, хотя так тоже можно было, ведь она имеет регенерирующие и защитные свойства. Я пошел своим путем и взял за основу вермикомпост.
Но это только первый блок текущих работ. Второй блок — это биопрепараты бактериальной природы. И тут тоже еще не все, потому что разные виды земляных червей по-разному влияют на препараты, которые из них изготавливаются, получаются разные свойства, разные субстраты… Это неизученное поле, которое только сейчас осваивается наукой. Теоретическая и экспериментальная науки часто не сходятся: я много общаюсь с учеными и вижу, что теоретическая наука ошибается чаще. Поэтому стараюсь больше поддерживать практическую сторону, ведь на практике все всегда иначе.
Лия: Нас также интересует сфера переработки органической фракции ТКО. Мы собираем органическое вторсырье у жителей Казани, пытаемся привести ее к пятому классу, к биогумусу.
Екатерина: Не только ТКО, но и с точки зрения отходов животноводства. Кирилл, насколько я помню, вы и с навозом работаете?
Кирилл: С чем я только не работаю — имел дело со всей органикой, подлежащей компостированию. Работал с отходами после сточных вод (опыт был, но небольшой), с отходами со стола (любой белок, любого происхождения), с навозом жирафов, верблюдов, тапиров…
Екатерина: Вы сотрудничали с зоопарком?
Кирилл: Да, с Московским.
Лия: Вы сказали, что много проблем. А если конкретнее: в вашей практике какие самые животрепещущие?
Кирилл: Об этом можно целое сочинение написать!
Лия: Я вот столкнулась с проблемой сертификации грунтов: недавно общалась со студенткой Казанской государственной академии ветеринарной медицины имени Н.Э. Баумана, которая пишет научную работу по созданию удобрения для микрозелени на основе биогумуса, который она получает из низинного торфа. Я спросила: а почему бы не использовать гуминовые вещества из вермикомпоста? На что она мне ответила, что требуется микробиологическая экспертиза. Т.е. нет доверия к биогумусу, полученному при вермикомпостировании органической фракции ТКО.
Возникает вопрос: как проходит сертификацию ваш биогумус? Есть ли с этим проблемы?
Кирилл: У меня ИП уже 11 лет, и есть определенные технические условия, так называемая работа по ТУ. В России сотрудничаю еще с несколькими проектами, работаю с ними как технолог: у них есть государственная регистрация, которую довольно тяжело было получить.
Она обязательная, она нужна, но она достаточно дорогая и делается порядка 2 лет. Это сложная история. С одной стороны, я согласен, что нужна регистрация: ведь это химикаты, пестициды, удобрения… Но вопрос: нужна ли госрегистрация таким органическим препаратам, как вермикомпост? Нужно думать. Все-таки это органика с таким низким классом опасности, было проведено так много опытов и экспериментов, что вряд ли стоит сильно ужесточать эту сферу. Наоборот, ее необходимо сделать более открытой — тогда больше людей сможет заниматься вермикомпостированием и компостированием. И органических отходов будет меньше, и люди смогут зарабатывать какую-то копейку.
Екатерина: Соглашусь: 1,5-2 года — очень большой срок, многие на этом этапе отказываются идти дальше. Вы озвучили очень хорошее предложение, этот вопрос важно продвигать, освещать, чтобы он изменился хотя бы в сторону уменьшения сроков.
Кирилл: Да, в сторону уменьшения сроков и стоимости. Среди моей аудитории в Telegram и на YouTube много ребят самого разного возраста, которые этим занимаются как хобби. Что-то они реализуют, но там не такие большие деньги. Для кого-то это подработка на пенсии и, естественно, у них нет нужных документов. Но и спрашивать с них не совсем неправильно: хорошо, что пенсионер чем-то занимается, это улучшает его жизненные показатели. Ведь занятие червем, особенно дендробеной (Dendrobaena veneta) — чистый воды спорт. Даже если у вас их немного, к примеру, 100-150 ящиков — это физическая нагрузка каждый день, серьезно. И эти небольшие объемы биогумуса они могли бы официально продавать. Но дело в том, что они, конечно, не смогли бы сделать все эти бумажки — и вот это не совсем правильно.
Организация или предприятие с большими оборотами могут себе позволить выделить 2-3 млн, чтобы получить госрегистрацию. Но даже в секторе ИП это достаточно большая сумма. Поэтому пусть хотя бы сумма будет для всех разная: нельзя приравнивать крупную компанию с большими оборотами к частному лицу, которое не имеет такой суммы, и которая вряд ли у него появится.
Екатерина: Не только ТКО, но и с точки зрения отходов животноводства. Кирилл, насколько я помню, вы и с навозом работаете?
Кирилл: С чем я только не работаю — имел дело со всей органикой, подлежащей компостированию. Работал с отходами после сточных вод (опыт был, но небольшой), с отходами со стола (любой белок, любого происхождения), с навозом жирафов, верблюдов, тапиров…
Екатерина: Вы сотрудничали с зоопарком?
Кирилл: Да, с Московским.
Лия: Вы сказали, что много проблем. А если конкретнее: в вашей практике какие самые животрепещущие?
Кирилл: Об этом можно целое сочинение написать!
Лия: Я вот столкнулась с проблемой сертификации грунтов: недавно общалась со студенткой Казанской государственной академии ветеринарной медицины имени Н.Э. Баумана, которая пишет научную работу по созданию удобрения для микрозелени на основе биогумуса, который она получает из низинного торфа. Я спросила: а почему бы не использовать гуминовые вещества из вермикомпоста? На что она мне ответила, что требуется микробиологическая экспертиза. Т.е. нет доверия к биогумусу, полученному при вермикомпостировании органической фракции ТКО.
Возникает вопрос: как проходит сертификацию ваш биогумус? Есть ли с этим проблемы?
Кирилл: У меня ИП уже 11 лет, и есть определенные технические условия, так называемая работа по ТУ. В России сотрудничаю еще с несколькими проектами, работаю с ними как технолог: у них есть государственная регистрация, которую довольно тяжело было получить.
Она обязательная, она нужна, но она достаточно дорогая и делается порядка 2 лет. Это сложная история. С одной стороны, я согласен, что нужна регистрация: ведь это химикаты, пестициды, удобрения… Но вопрос: нужна ли госрегистрация таким органическим препаратам, как вермикомпост? Нужно думать. Все-таки это органика с таким низким классом опасности, было проведено так много опытов и экспериментов, что вряд ли стоит сильно ужесточать эту сферу. Наоборот, ее необходимо сделать более открытой — тогда больше людей сможет заниматься вермикомпостированием и компостированием. И органических отходов будет меньше, и люди смогут зарабатывать какую-то копейку.
Екатерина: Соглашусь: 1,5-2 года — очень большой срок, многие на этом этапе отказываются идти дальше. Вы озвучили очень хорошее предложение, этот вопрос важно продвигать, освещать, чтобы он изменился хотя бы в сторону уменьшения сроков.
Кирилл: Да, в сторону уменьшения сроков и стоимости. Среди моей аудитории в Telegram и на YouTube много ребят самого разного возраста, которые этим занимаются как хобби. Что-то они реализуют, но там не такие большие деньги. Для кого-то это подработка на пенсии и, естественно, у них нет нужных документов. Но и спрашивать с них не совсем неправильно: хорошо, что пенсионер чем-то занимается, это улучшает его жизненные показатели. Ведь занятие червем, особенно дендробеной (Dendrobaena veneta) — чистый воды спорт. Даже если у вас их немного, к примеру, 100-150 ящиков — это физическая нагрузка каждый день, серьезно. И эти небольшие объемы биогумуса они могли бы официально продавать. Но дело в том, что они, конечно, не смогли бы сделать все эти бумажки — и вот это не совсем правильно.
Организация или предприятие с большими оборотами могут себе позволить выделить 2-3 млн, чтобы получить госрегистрацию. Но даже в секторе ИП это достаточно большая сумма. Поэтому пусть хотя бы сумма будет для всех разная: нельзя приравнивать крупную компанию с большими оборотами к частному лицу, которое не имеет такой суммы, и которая вряд ли у него появится.
Лия: В начале интервью вы отметили, что никому бы не рекомендовали этот бизнес. Почему?
Кирилл: Как хобби – рекомендую всем. Как бизнес рекомендую все взвесить, все просчитать и найти хорошего технолога. Перспективы тут хорошие: эту сферу деятельности я даже сравнил бы с разведением крупного рогатого скота. Но почему вермифермы, вермикомпостирование или культивирование сложнее? Как минимум, потому, что нет специалистов. Условно говоря, корова заболела – вы вызвали ветеринара. В 100% случаев, даже если ее придется усыплять, ветеринар знает, что делать. Когда случается массовый падёж червей — вы не знаете, куда бежать и что делать, к кому обратиться.
Лия: Однажды у меня случайно кто-то кинул пакет в ящик, и черви чуть не задохнулись. Падёж, слава Богу, не случился. Но понимаю, что чаще всего это какие-то мои недоработки.
Кстати, вы говорили, что работали с разным навозом, фекалиями разных животных. А я имела неосторожность в большую семью червей кинуть три килограмма куриного помета. В результате вся семья погибла. И ветеринар тут не нужен: быстро поняла, что я не так сделала. Но согласна с вами, специалистов единицы.
Расскажите о своих роликах, где вы рассказываете, как и чем кормить червей, показываете шрёдер, которым дробите органику. Ваша ферма прямо в городе? Насколько далеко от Екатеринбурга?
Кирилл: Я работаю на нескольких вермифермах. Плюс, есть отдельная услуга – открытие вермиферм «под ключ»: мои партнеры изготавливают практически все нужное оборудование. Плюс, у меня большой опыт в открытии ферм по вермитехнологии. Фермы есть в нескольких городах: несколько в Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге... Вообще, надеюсь, в каждом регионе будет вермиферма.
Лия: Да, у меня та же мечта! Городское вермикомпостирование, по-моему, это выход из того коллапса, который сложился с органической фракцией ТКО. И ваш опыт очень нужен: и технический, и организационный, потому что если у меня, например, есть опыт работы с биологическим объектом – дендробеной, то вот организационного опыта, естественно, нет. Единственное, на что я смогла сделать в центре города: отнести 7 ящиков в подвал нашего многоквартирного дома, где в феврале случилась протечка канализационных труб, и 4 ящика просто затопило фекальными водами. И вот сейчас думаю: куда выезжать с моей вермифермой? Может быть, послушаю ваши рекомендации, посмотрю ролики, и пойму, куда мне двигаться и что делать дальше.
Как вы видите наше сотрудничество в дальнейшем? Чем Союз мог бы помочь в деле вермикомпостирования?
Кирилл: Ну, во-первых, я тоже вам могу помочь. А во-вторых, можем помочь друг другу. Первое – это освещение проблематики. Если вернуться к теме переработки и использования червей, я вам честно скажу: это утопия. Для вермикомпостирования червям нужны условия — условия для получения так называемого «элитного» компоста. Все-таки избавляться от отходов, подлежащих компостированию, лучше всего методами компостирования. А уже потом берем биологический агент: червя и бактерии (бактерии все-таки на первом этапе) и дорабатываем этот компост, доводим до последней стадии, фактически стадии минерализации. Затем используем это как «элитный» компост — вермикомпост. Я за годы вывел эту теорему и придерживаюсь ее.
Т.е. сначала компостирование, а потом уже вермикомпостирование. В любом технологическом процессе так и получается, потому что черви не питаются свежей органикой, они эффективнее питаются все-таки перегнившими компонентами.
Лия: Это понятно. Мы поставили сейчас городской компостер, червей туда не заселяли. А к осени, когда его разбирали, внутри уже было их достаточно много. Значит, их все устроило по качеству перегнившей органики, как субстрата для размножения, питания, жизни.
А не хотели бы вы стать нашим приглашенным экспертом в этой области?
Кирилл: Всеми руками и ногами «за»! Бизнес бизнесом, но я очень открытый человек. И YouTube-канал создавался не для того, чтобы похвастаться и не для рекламы, а чтобы просвещать людей. Я людям прямо говорю: пользуйтесь моей практикой. Мне 37 лет, и я готов заниматься какой-то активностью бесплатно, вкладывать свои средства, чтобы хоть как-то продвинуть эту тему, помочь науке. Люди науки – особенные... С уважением и трепетом к ним отношусь, но как практик, который занимается этим каждый день, вижу много ошибок и отсутствие должного внимания.
В плане просвещения и помощи я всегда открыт. Ко мне на производство приезжают ребята из детских домов и школьные классы: всем безвозмездно помогаю. Кажется, это называется экотуризм или просветительский туризм. И вашей замечательной организации я готов безвозмездно предоставить какие-то лекции…
Екатерина: Мы периодически создаем гайды, инструкции. То, что вы говорили про виды навоза, например, можно оформить в формате гайда.
Кирилл: Да, пожалуйста, обращайтесь. Варианты можно придумать всякие: лекции, видео... Я много езжу по миру и вижу, что тема органики, переработки отходов везде проблематична.
Кирилл: Как хобби – рекомендую всем. Как бизнес рекомендую все взвесить, все просчитать и найти хорошего технолога. Перспективы тут хорошие: эту сферу деятельности я даже сравнил бы с разведением крупного рогатого скота. Но почему вермифермы, вермикомпостирование или культивирование сложнее? Как минимум, потому, что нет специалистов. Условно говоря, корова заболела – вы вызвали ветеринара. В 100% случаев, даже если ее придется усыплять, ветеринар знает, что делать. Когда случается массовый падёж червей — вы не знаете, куда бежать и что делать, к кому обратиться.
Лия: Однажды у меня случайно кто-то кинул пакет в ящик, и черви чуть не задохнулись. Падёж, слава Богу, не случился. Но понимаю, что чаще всего это какие-то мои недоработки.
Кстати, вы говорили, что работали с разным навозом, фекалиями разных животных. А я имела неосторожность в большую семью червей кинуть три килограмма куриного помета. В результате вся семья погибла. И ветеринар тут не нужен: быстро поняла, что я не так сделала. Но согласна с вами, специалистов единицы.
Расскажите о своих роликах, где вы рассказываете, как и чем кормить червей, показываете шрёдер, которым дробите органику. Ваша ферма прямо в городе? Насколько далеко от Екатеринбурга?
Кирилл: Я работаю на нескольких вермифермах. Плюс, есть отдельная услуга – открытие вермиферм «под ключ»: мои партнеры изготавливают практически все нужное оборудование. Плюс, у меня большой опыт в открытии ферм по вермитехнологии. Фермы есть в нескольких городах: несколько в Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге... Вообще, надеюсь, в каждом регионе будет вермиферма.
Лия: Да, у меня та же мечта! Городское вермикомпостирование, по-моему, это выход из того коллапса, который сложился с органической фракцией ТКО. И ваш опыт очень нужен: и технический, и организационный, потому что если у меня, например, есть опыт работы с биологическим объектом – дендробеной, то вот организационного опыта, естественно, нет. Единственное, на что я смогла сделать в центре города: отнести 7 ящиков в подвал нашего многоквартирного дома, где в феврале случилась протечка канализационных труб, и 4 ящика просто затопило фекальными водами. И вот сейчас думаю: куда выезжать с моей вермифермой? Может быть, послушаю ваши рекомендации, посмотрю ролики, и пойму, куда мне двигаться и что делать дальше.
Как вы видите наше сотрудничество в дальнейшем? Чем Союз мог бы помочь в деле вермикомпостирования?
Кирилл: Ну, во-первых, я тоже вам могу помочь. А во-вторых, можем помочь друг другу. Первое – это освещение проблематики. Если вернуться к теме переработки и использования червей, я вам честно скажу: это утопия. Для вермикомпостирования червям нужны условия — условия для получения так называемого «элитного» компоста. Все-таки избавляться от отходов, подлежащих компостированию, лучше всего методами компостирования. А уже потом берем биологический агент: червя и бактерии (бактерии все-таки на первом этапе) и дорабатываем этот компост, доводим до последней стадии, фактически стадии минерализации. Затем используем это как «элитный» компост — вермикомпост. Я за годы вывел эту теорему и придерживаюсь ее.
Т.е. сначала компостирование, а потом уже вермикомпостирование. В любом технологическом процессе так и получается, потому что черви не питаются свежей органикой, они эффективнее питаются все-таки перегнившими компонентами.
Лия: Это понятно. Мы поставили сейчас городской компостер, червей туда не заселяли. А к осени, когда его разбирали, внутри уже было их достаточно много. Значит, их все устроило по качеству перегнившей органики, как субстрата для размножения, питания, жизни.
А не хотели бы вы стать нашим приглашенным экспертом в этой области?
Кирилл: Всеми руками и ногами «за»! Бизнес бизнесом, но я очень открытый человек. И YouTube-канал создавался не для того, чтобы похвастаться и не для рекламы, а чтобы просвещать людей. Я людям прямо говорю: пользуйтесь моей практикой. Мне 37 лет, и я готов заниматься какой-то активностью бесплатно, вкладывать свои средства, чтобы хоть как-то продвинуть эту тему, помочь науке. Люди науки – особенные... С уважением и трепетом к ним отношусь, но как практик, который занимается этим каждый день, вижу много ошибок и отсутствие должного внимания.
В плане просвещения и помощи я всегда открыт. Ко мне на производство приезжают ребята из детских домов и школьные классы: всем безвозмездно помогаю. Кажется, это называется экотуризм или просветительский туризм. И вашей замечательной организации я готов безвозмездно предоставить какие-то лекции…
Екатерина: Мы периодически создаем гайды, инструкции. То, что вы говорили про виды навоза, например, можно оформить в формате гайда.
Кирилл: Да, пожалуйста, обращайтесь. Варианты можно придумать всякие: лекции, видео... Я много езжу по миру и вижу, что тема органики, переработки отходов везде проблематична.
Лия: Если честно, я сейчас даже немного расстроена, потому что думала, что вы скажете: «Давайте везде вермифермы настроим», а оказывается, что это, скорее, дополнительная опция.
Кирилл: Да. Давайте компостировать, а потом перерабатывать червями. Я говорю об этом как практик с опытом. Представьте: среднестатистическая температура в России (возьмем средние города) зимой низкая, черви в ней работать уже не будут. Соответственно, нужны помещения, затраты, объем, тепловые носители. Это экономически будет невыгодно. Плюс, черви перерабатывают не быстро, это уже проверено: даже если вы хорошо подготовите субстрат, измельчите, высушите, как нужно. Все равно они будут очень долго перерабатывать.
А компостировать можно прямо на улице, в любом регионе: хоть под снегом, хоть под солнцем. Там, где я сейчас нахожусь, летом бывает до +48°C и здесь другая проблема: помещение нужно, чтобы, наоборот, охлаждать.
В общем, давайте компостировать, но грамотно. Есть закрытые компостеры, закрытые ферментаторы. Например, я сотрудничаю с проектом «Накорми мамонтенка» из Сургута. У них стоят замечательные установки: положили туда тонну чего-нибудь, а через 12 часов у вас уже 200-250 кг сухого вещества. Там любая органика перерабатывается.
Понятное дело, что эти установки достаточно дорогие. Цен не знаю, но можно уточнить. Идеально поставить ее где-то во дворе, и пусть люди туда всю органику сбрасывают. Через 12 часов вы получите из этой органики порошок, который можно, если не применять, то складировать, а в перспективе применять как удобрение.
Но есть и более простые варианты компостирования, главное этим заниматься. У меня тоже была давным-давно идея поставить у себя дома в Екатеринбурге, во дворе, компостер. Но ведь опять начнут кричать: “СЭС, крысы, тараканы…”
Лия: В Казани мы пошли другим путем: установили компостер в садовом товариществе на участке, который принадлежит нашим друзьям. Компост достанется хозяевам, а мы имеем возможность компостировать прямо в городе.
Кирилл, спасибо вам огромное. Было очень интересно. Ваш энтузиазм нам передался.
Кирилл: Давайте общаться!
Беседа получилась очень интересной, а главное - Кирилл согласился быть приглашенным экспертом “Союз Компост”: теперь вы можете записаться к нему на консультацию на тему вермикомпостирования.
Кирилл: Да. Давайте компостировать, а потом перерабатывать червями. Я говорю об этом как практик с опытом. Представьте: среднестатистическая температура в России (возьмем средние города) зимой низкая, черви в ней работать уже не будут. Соответственно, нужны помещения, затраты, объем, тепловые носители. Это экономически будет невыгодно. Плюс, черви перерабатывают не быстро, это уже проверено: даже если вы хорошо подготовите субстрат, измельчите, высушите, как нужно. Все равно они будут очень долго перерабатывать.
А компостировать можно прямо на улице, в любом регионе: хоть под снегом, хоть под солнцем. Там, где я сейчас нахожусь, летом бывает до +48°C и здесь другая проблема: помещение нужно, чтобы, наоборот, охлаждать.
В общем, давайте компостировать, но грамотно. Есть закрытые компостеры, закрытые ферментаторы. Например, я сотрудничаю с проектом «Накорми мамонтенка» из Сургута. У них стоят замечательные установки: положили туда тонну чего-нибудь, а через 12 часов у вас уже 200-250 кг сухого вещества. Там любая органика перерабатывается.
Понятное дело, что эти установки достаточно дорогие. Цен не знаю, но можно уточнить. Идеально поставить ее где-то во дворе, и пусть люди туда всю органику сбрасывают. Через 12 часов вы получите из этой органики порошок, который можно, если не применять, то складировать, а в перспективе применять как удобрение.
Но есть и более простые варианты компостирования, главное этим заниматься. У меня тоже была давным-давно идея поставить у себя дома в Екатеринбурге, во дворе, компостер. Но ведь опять начнут кричать: “СЭС, крысы, тараканы…”
Лия: В Казани мы пошли другим путем: установили компостер в садовом товариществе на участке, который принадлежит нашим друзьям. Компост достанется хозяевам, а мы имеем возможность компостировать прямо в городе.
Кирилл, спасибо вам огромное. Было очень интересно. Ваш энтузиазм нам передался.
Кирилл: Давайте общаться!
Беседа получилась очень интересной, а главное - Кирилл согласился быть приглашенным экспертом “Союз Компост”: теперь вы можете записаться к нему на консультацию на тему вермикомпостирования.